Что такое Западная Русь? Древняя Русь была единой культурной и государственной общностью разных славянских племен, слившихся затем в "русское море" с центром в Киеве. Из Киева великие князья (Олег, Игорь, равноапостольная Ольга, Святослав, равноапостольный Владимир, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах и другие) правили огромной территорией, простиравшейся от Буга до Волги, от южных степей до Новгорода. Великий князь Владимир, имевший многих сыновей, разделил необъятное свое владение на уделы, оставив каждому одно удельное княжество. И вот когда пришла с Востока мутно кровавая монгольская волна, сметавшая все и вся на своем пути, то не стало у раздробленной Руси сил противостоять ей и пали один за другим разделенные древнерусские княжества. В 1240 году пал и был едва ли не стерт с лица земли златоглавый Киев, и от того года начинает отсчитываться эпоха татаро-монгольского ига, что завершится лишь в конце XV столетия.
С оскудением Киева, сожженного татарами, с прекращением рода Галицко-Волынских князей (1336-1337) Холм, Владимир Волынский и Луцк оказались под властью князя литовского. Сюда не докатилась волна нашествия, увязнувшая иа необъятных пространствах восточной и центральной Руси. Русские здесь, в Литве, составляли в ту эпоху большинство населения, и первые литовские князья покровительствовали православной Церкви.
Православие Западной РусиЛитва в то время еще не приняла христианства, и в XIV столетии дала трех православных мучеников, чьи святые мощи находятся в Свято-Духовском соборе в Вильнюсе. Но вот в 1386 году литовский князь Ягайло женится на польской королеве Ядвиге, и условием этого брака было не только крещение самого Ягайло, но и его клятвенное обещание крестить по латинскому обряду всех своих подданных, еще остававшихся язычниками. И он держит слово: уже в следующем году крестит до 30 тысяч человек. Однако дело не ограничивается лишь литовцами-язычниками, к переходу в католичество начинают принуждать и православных. В те времена те, кто не уступает давлению, лишается гербов, дворянства и чиновной службы. Русские и литовцы провозглашают своим князем Витовта, который тоже был католиком, но отличался большей терпимостью. Однако и он воюет со Жмудью, чтобы принудить ее принять латинское крещение, объявляет католичество господствующей религией. А в Луцке, Вильне и Киеве учреждает католические кафедры.
Наступление латинства идет активно, однако оно все еще остается в явном меньшинстве. Так, в середине XV века на всей территории православной Киевской епархии было всего 7 костелов, а в Жмудской латинской епархии было только 34 костела. Между тем только в одном Новогрудском воеводстве в это время было 650 православных церквей, а во владениях князя Константина Острожского более 600 церквей. Но за католичеством стояла польская корона и средства государственного давления. Латинские епископы по своему положению были "панами-радцами", т.е. членами рады сената, куда, как правило, не допускался православный епископат. Городельское постановление 1413 года указывает, что на высшие государственные должности в Литве могут назначаться только лица римско-католического вероисповедания. Там же запрещалось строительство православных храмов, которые впоследствии стали открыто отбирать у православных.

На Руси в целом, в том числе и на Волыни, издревле существовало право мирян участвовать в церковном строительстве и обеспечении. Однако на литовско-польской почве оно было заменено правом патроната, которое могло быть чревато любым произволом. По этому праву великие князья и даже крупные землевладельцы в своих имениях ведали так называемым "подаванием столиц духовных", т.е. архиерейских кафедр и настоятельских мест в главнейших монастырях. По своей воле, без согласия митрополита они сами назначали на епископские и игуменские места тех, кого считали нужным и для себя выгодным, и, тем самым, как пишет историк Русской Церкви митрополит Макарий, "у Церкви была отнята даже возможность иметь достойных архипастырей и духовных вождей, борцов, которые бы ревностно и мужественно отстаивали Православие..."
Латинское же духовенство действовало все напористей. В 1542 году от лица своего сейма в Петракове оно просило короля: "закрыть русское галицкое епископство, запретить русским строить новые церкви, звонить в колокола, совершать крестные ходы и чтобы тех, кто возвратился в православие, вновь вернуть и снова крестить!" Положение православных еще более осложнилось после Люблинского сейма 1569 года, соединившего Польшу и Литву в одно государство. И хотя Городельское постановление было незадолго до сейма отменено, достигнутое политическое единство подразумевало и достижение религиозного единства, которое как бы вытекало из полонизации Литвы с ее смешанным населением и было направлено к установлению единовластия римской Церкви. Об этом открыто говорил на сейме сам король Сигизмунд II Август. И хотя сам король отличался веротерпимостью, однако веротерпимость эта обернулась, как ни странно, во вред Православию. Ибо начавшееся при нем распространение протестантизма на территории Польши вызвало энергичную реакцию со стороны иезуитов, которые, по словам известного историка Русской Церкви П. Знаменского, "едва только успели несколько ослабить этого главного врага католичества, как принялись за православие".
О том же пишет и С.М. Соловьев в 10 томе своей "Истории России": "Наша древняя история имеет более связи с общим ходом европейских событий, чем это кажется с первого взгляда. Великий религиозный вопрос, религиозная борьба, поднятая в Западной Европе реформою Лютера, имела сильное влияние и на судьбы Восточной Европы - судьбы нашего отечества. Великие события XVII века, как на западе, так и на востоке Европы совершаются под влиянием религиозных вопросов, религиозной борьбы...Учение Лютера и его разветвления... быстро распространялось в польских владениях; как везде, так и здесь католицизм, обнаруживая сильное противодействие врагу, выставил свое знаменитое ополчение - иезуитов. Иезуиты благодаря своим ловким приемам осилили протестантизм, больной и слабый разделением; но, осилив протестантизм, иезуиты немедленно обратили внимание на более опасного врага - на старинное, пустившее в народе глубокие корни, исповедание восточное, или русское". Столетием раньше ситуация была гораздо благоприятней, ибо политика польских королей была направлена на уравнивание гражданских прав всего населения, находящегося на территории или под владычеством Польши. что предполагало и отсутствие религиозного насилия с какой бы то ни было стороны. В то время Польша была первой из европейских стран, вставших на путь свободы совести, она действительно провозглашала эту свободу, но не могла и не всегда хотела защитить ее. "Католическая ревность очень ослабела перед реформацией, - пишет С.М.Соловьев, - и Ягеллоны (династия польских королей - В.З.) всего менее были способны возбуждать эту ревность; следовательно, и поэтому уже попытки к унии должны были прекратиться, и действительно, мысль о ней совершенно исчезла в половине XVI века".
Эта ревность была разбужена, как мы сказали, реакцией на реформацию, и дело этой реакции было облегчено тем, что православное духовенство, начиная с высшего, было крайне ослаблено правом подаванья "духовных хлебов". Люди, сидевшие на этих "хлебах", получали их случайно или просто покупали их, рассматривая свои епархии как своего рода вотчины, с которых они получали доходы. Они, разумеется, не имели ни сил, ни желания противиться унии, поддерживаемой той же силой, от которой зависели их ''хлеба" и "столицы". Для того времени были характерны эпизоды грубой борьбы за власть и материальные интересы современных западнорусских православных епископов, столь далеких от забот о Православии, о грозящих последнему и реформационных, и латинских опасностей. Эпизоды эти походят как бы на измышленную кем-то сатиру и карикатуру. Но это реальные плоды развращающего права "подавания духовных хлебов - jus donandi".
Защиту Православия в ту эпоху взяли на себя миряне, городские ремесленники, землевладельцы, купцы, дворяне. Именно они оказались самыми надежными борцами за веру своих отцов. На Западной Руси возникают городские братства вокруг отдельных церквей, и они становятся своего рода органами Православной соборности. Братства, пишет Карташев, "стали не скромными цеховыми группировками только, а определенно миссионерскими и вероисповедными учреждениями... В них отразились широкие задачи спасения Православия от небрежения и ненадежности самого епископата"20. Патриарх Антиохийский Иоаким. проезжавший в 1586 году через Львов, утвердил своей грамотой устав православного братства этого города. Устав содержит пункты, касающиеся благотворительности, самоуправления и права контроля в отношении дел общецерковных: "Если братья увидят и услышат, что при какой-либо церкви или другом братстве живут не по закону миряне или духовенство, то они должны напомнить виновным словесно или письменно, а в случае невнимания к их замечаниям, братчики доносят о том епископу.
А если сам епископ пойдет против закона и станет править церковью не но правилам Святых Апостолов и Святых Отцов, то такому епископу да противятся все, как врагу истины".
С благословения Иоакима братство завело у себя госпиталь, типографию и школу. Наряду с Львовским православные братства возникали и в Вильне и других городах. В их состав стали вступать и духовные лица - священники, игумены, архимандриты. В 1589 году, проезжая через Западную Русь во время своего путешествия в Москву, Патриарх Константинопольский Иеремия II (Транос) посетил некоторые из этих братств. Он был с большим почетом встречен Православным народом, для которого первый - за 600 лет существования Русской Церкви - визит Вселенского Патриарха предоставил возможность эффективной защиты повой формы церковной жизни. Иеремия дал каноническое оправдание существованию братств перед лицом, как пишет Карташев, "морально ослабевшей иерархии". "Это не отвержение канонического строя, а способ его восстановления через временное преобладание голоса мирян в идеальном хоре соборности в предположение необходимого исправления самой иерархии". Вселенский Патриарх утвердил новые права братств, в особенности Львовского и Свято-Троицкого в Вильне, благословив им заниматься просветительской деятельностью, печатать книги, избирать священников. Это возрождение древнего Православного принципа соборности в конце XVI столетия сыграет, как мы увидим, огромную роль при защите Православия от растворения его в унии через несколько лет... Перед тем, как прибыть на Западную Русь, Патриарх Иеремия принял участие в учреждении патриаршества в Москве. Однако Киевская митрополия оставалась в канонической зависимости от Константинополя. До сих пор Западно-Русская Церковь находилась в разрыве с Москвой, однако с учреждением патриаршества восстанавливался канонический мир в отношениях двух разделенных частей Русской Церкви и мог возникнуть вопрос об их воссоединении. Разумеется, в этом не была заинтересована польская сторона, которая искала соединения с Римом не только Киевской митрополии, но и всей Восточной Церкви.
Однако веками отделенная от Москвы, западно-русская митрополия в Литовско-Польской Руси, опираясь только на свои силы, сумела отстоять Православие и выдвинула из своей среды ряд выдающихся личностей, о которых следует помянуть в нашей истории. Особой памяти заслуживает прежде всего род князей Острожских. Один из них Феодор (в монашестве Феодосии) был причислен Православной Церковью к лику преподобных. Княжил он долго, с 1386 по 1441 год. Храбрый воин, талантливый полководец, твердый и справедливый правитель, он завершил свою жизнь угодником Божиим, удалившимся от всякой славы человеческой. Был он, по словам одного польского историка, любим "волынянами и подолянами", ибо неизменно отстаивал на своих землях права Православия и русских. Тропарь преподобному называет его "Богодарованным сокровищем Волынстей земли, новым поборником веры Православныя народу Российскому". Нетленные его мощи покоятся в Дальних Пещерах Киево-Печерской Лавры.
Но князь Острожский оставался верным сыном Православия и при всякой возможности добивался послаблений для него. За его победы король даже разрешил ему построить две каменных церкви в самой столице -Вильне. Строились они им и в других местах. В 1521 году князь ходатайствовал за Львовское братство перед королем и добился снятия некоторых ограничений для православных. Некоторые права, дарованные королем в его ответе на жалобу братчиков, проливают свет на их положение: 1. Русские в делах судебных имеют право приносить присягу не в латинских костелах, а в своих церквах (раньше не имели права). 2. Во всех делах могут быть свидетелями на суде (раньше не могли). 3. Русские священники могут ходить по городу к больным со Святыми Дарами в церковных облачениях, но без горящих свечей и лишь на улице, называемой "русской", могут зажигать свечи. 4. Магистрат, состоящий целиком из католиков и наделенных правом назначать православных священников, должен будет теперь принимать во внимание и рекомендации со стороны самих православных (раньше не должен был). 5. Тела покойников русский священник может провожать через весь город в церковном облачении (до этого не мог), но без свечей и колокольного звона. Лишь на "русской" улице он мог зажигать свечи и звонить.
Особо важная роль в защите Православия выпала на долю князя Константина Константиновича Острожского (1526-1608). Киевский воевода и один из знатнейших и влиятельнейших панов Польши и Литвы, как характеризует его знаменитый русский историк Н.И.Костомаров, Острожский более полувека оказывал влияние на польскую историю в один из самых интересных периодов ее истории. Православная Русь того времени страдала от недостатка образования и сильно проигрывала в этом отношении католичеству и только что народившемуся и проникшему в ПОЛЬШУ протестантизму. Отчасти под влиянием князя Андрея Курбского, бежавшего в Литву от Ивана Грозного и ставшего там одним из самых ревностных защитников и апологетов Православной веры, князь Острожский принимается за дело религиозного просвещения православных людей. Главным результатом его труда стало первое издание полной Славянской Библии в Остроге в 1581 году.
Испросив у царя Ивана Грозного список рукописной Библии, составленной в 1499 году Новгородским архиепископом Геннадием, раздобыв и много других Библий "различных письмен и языков", князь создал достаточно ученую по тому времени комиссию, избрал такой список греческого перевода Семидесяти Толковников, который был наиболее согласен с оригинальным еврейским текстом и со славянской Библией, присланной царем. Была проделана огромная работа по исправлению и сличению текстов. Это была первая печатная Библия на славянском языке, появившаяся в православном мире, и здесь русские намного опередили прочих своих православных собратий. Осуществлено это издание диаконом Иваном Феодоровым, за коим сохранилось "звание" первопечатника. В предисловии к этому изданию князь К.К.Острожский писал: "Я вспомнил слова Спасителя: "ищите прежде всего Царствия Божия и сия вся приложится вам". Оттого у меня родилось непреодолимое желание перед своею кончиною оставить вам, православные, какой-нибудь духовный дар. Ибо когда я посмотрел на церковь, искупленную честною кровию Христа, я увидел, что ее попирают отовсюду враги и никто не может противустать им по недостатку духовного оружия - Слова Божия".
И поистине это был дар для всей Русской Церкви. До 1751 года Острожская Библия перепечатывалась сначала без изменений, затем лишь с небольшими исправлениями. Издавалась она и в Почаеве. "За Библией последовал целый ряд изданий как богослужебных книг, так и разных сочинений религиозного содержания. Между ними важное место занимает книга: ''О единой истинной и Православной вере и святой апостольской Церкви", написанная священником Василием и напечатанная в 1588 году; книга эта служила опровержением сочинения Скарги, вышедшего на польском языке почти под тем же названием, и имела целью защитить Восточную Церковь против упреков, делаемых сторонниками латинской церкви... В острожской типографии напечатано также несколько книг религиозного содержания: "Листы Патриарха Иеремии" и "Диалог Патриарха Геннадия" (в 1583 году), "Исповедание о похождении Св. Духа" (1588). В 1594 издана большим фолиантом книга Василия Великого "О постничестве", а в 1596 "Маргарит" Иоанна Златоуотого... Кроме Острога князь Острожокий завел типографию в Дерманском монастыре". Помимо издательской деятельности, имя князя Острожского связано и с делом православного просвещения; он организовал школу для подготовки православных священников, носившую имя Академии. Первым ректором этой Академии был Даниил Герасимович Смотрицкий, первыми учителями были преимущественно греки, и среди них знаменитый, впоследствии Патриарх Александрии и Константинополя Кирилл Лукарис. Из среды этой школы вышло несколько духовных писателей, защищавших Православие против католической и протестантской пропаганды.
В дальнейшем князь К.К.Острожский был одним из тех, кто более всего потрудился для сохранения Православия под натиском унии.

Смотреть фото галерею Троицкого собора